Скобелев М. Д.
Михаил Дмитриевич Скобелев
(По материалам «Русского биографического словаря Александра Александровича Половцова»)
Скобелев, Михаил Дмитриевич, сын генерал-лейтенанта Дмитрия Ивановича Скобелева и жены его Ольги Николаевны, урожденной Полтавцевой, родился в Санкт-Петербурге 17 сентября 1843 г. В детстве уже сказывался в нем будущий воин: он был весьма смел, самолюбив и настойчив, но, вместе с тем, чрезвычайно впечатлителен и вспыльчив. Влияние родителей на воспитание сына было прямо противоположно: отец стоял за крайнюю строгость, мать же сильно баловала его. Первоначально восторжествовали стремления отца. Он отдал мальчика на воспитание французу Дезидерию Жирардэ, имевшему пансион в Париже. Юный Скобелев был отправлен во Францию. В лице Жирардэ Скобелев встретил воспитателя образованного, честного и доброго, который к тому же искренно полюбил своего питомца. Жирардэ последовал за Михаилом Дмитриевичем в Россию; случалось, что он не разлучался с ним даже во время военных действий. Скобелев же во всех важных случаях своей жизни советовался со своим бывшим воспитателем.
Окончив ученье у Жирардэ, Скобелев, по желанию родителей, возвратился в Россию для дальнейшего продолжения образования. В 1858-60 гг. М. Д. Скобелев готовился к поступлению в С.-Петербургский университет. Занятия эти велись под общим наблюдением академика Александра Васильевича Никитенко и были настолько успешны, что Михаил Дмитриевич сдал даже домашний, предварительный экзамен в присутствии попечителя и некоторых профессоров. В 1861 г. Скобелев должен был поступить в университет, но, по-видимому, его менее всего привлекали предметы университетского преподавания, изучением которых ему предстояло заниматься. Уже в то время он читал книги различного содержания, главным образом, исторического и, чувствуя в себе призвание и любовь к военному делу, смотрел с завистью на сверстников, надевавших офицерские эполеты. Между тем начались студенческие беспорядки, приведшие к временному закрытию университета. Дмитрий Иванович Скобелев теперь уже сам хлопотал о принятии сына в военную службу, в Кавалергардский полк, что и состоялось 22 ноября 1861 г.
Выдержав установленный экзамен, Скобелев стал портупей-юнкером 8 сентября 1862 г., а 31 марта 1863 г. был произведен в корнеты в свой же полк.
В феврале 1864 г. он сопровождал в качестве ординарца генерал-адъютанта графа Баранова, командированного в Варшаву. В это время будущий «Белый генерал» прельстился боевою обстановкою, в которой находился лейб-гвардии Гродненский гусарский полк, принимавший участие в военных действиях против польских мятежников, и просил о переводе в этот полк, что и состоялось 19 марта того же года. Скобелев явился в полк 31 марта и участвовал во всех экспедициях, при нем происходивших. За отличие в службе он был награжден орденом Св. Анны 4-й степени с надписью «за храбрость».
Вне службы Михаил Дмитриевич предавался любимому занятию военной историей, причем тщательно изучал различные кампании с циркулем и карандашом в руках; случалось, что он запирался на ключ, чтобы товарищи не мешали этим занятиям. В беседах он часто говорил о походе в Азию, но изучал уже тогда и военные системы западноевропейских государств. В 1864 г. Скобелев отправился в отпуск за границу и хотя не поспел к военным действиям датчан против немцев, но все-таки осмотрел этот театр военных действий.
30 августа 1864 г. Скобелев был произведен в поручики. Узкие рамки строевой службы мирного времени его не удовлетворяли, и он начал готовиться к поступлению в Николаевскую академию генерального штаба, имея целью получить высшее военное образование и добиться возможности действовать на более широком поприще, соответствующем тому призванию, которое он в себе чувствовал. Осенью 1866 г., выдержав вступительный экзамен вполне удовлетворительно, он был принят в академию, оставив по себе среди гродненцев хорошую память, как «истый джентльмен и лихой кавалерийский офицер».
При окончании курса академии Михаил Дмитриевич был поставлен 13-м из 26 офицеров, удостоенных причисления к генеральному штабу. Ввиду ходатайства командовавшего войсками Туркестанского военного округа генерал-адъютанта фон Кауфмана, Скобелев, произведенный незадолго до того в штабс-ротмистры, в ноябре 1868 г. был назначен на службу в Туркестанский округ и прибыл к новому месту службы в начале 1869 г. По прибытии в Ташкент он состоял сначала в штабе округа. Здесь он изучал способы действий азиатских народов в бою и вообще на войне, производил разведки и принимал участие в мелких делах на бухарской границе, причем выказал личную храбрость.
В конце 1870 г. Скобелев был командирован в распоряжение Е. И. В. главнокомандующего Кавказской армией, а в марте 1871 г. отправился в Красноводский отряд, в котором командовал кавалерией. В это время хивинцы относились к русским настолько враждебно, что долго терпеть это было невозможно. Хива рано или поздно должна была стать предметом военных действий. Нужно было произвести разведки путей на Хиву, и это сделал Скобелев. Он провел поиск пути к колодцу Сарыкамыш, причем прошел по дороге частью каменистой, частью песчаной, при недостатке воды и дурном ее качестве, во время палящей жары, от Муллакари до Узункую, 410 верст в 9 дней, и обратно, до Кум-Себшен, 126 верст в 16½ часов, со средней скоростью 45 верст в день. При нем находились только три казака и три туркмена. Скобелев представил подробное описание этого пути и прекрасное кроки, собрав сверх того сведения о путях, отходящих в разные стороны от пройденных колодцев.
В апреле 1872 г. он был снова причислен к генеральному штабу с прикомандированием к главному штабу «для письменных занятий», вернее для испытания. Здесь Скобелев участвовал в подготовительных работах к полевой поездке офицеров главного штаба и петербургского военного округа, а затем и в самой поездке в Ковенской и Курляндской губерниях. 5 июля он был переведен в генеральный штаб капитаном с назначением старшим адъютантом штаба 22-й пехотной дивизии, в Новгород, а 30 августа 1872 же г. был произведен в подполковники с назначением штаб-офицером для поручений при штабе московского военного округа. В Москве он оставался недолго, так как вскоре был прикомандирован к 74-му пехотному Ставропольскому полку для командования батальоном.
Весной 1873 г. Скобелеву удалось принять участие в хивинском походе, в качестве офицера генерального штаба при Мангышлакском отряде полковника Ломакина. Хива должна была явиться предметом действий и пунктом соединения наших отрядов: Туркестанского, Красноводского, Мангышлакского и Оренбургского. Путь Мангышлакского отряда, хотя и не являлся ни самым длинным, ни самым трудным, но все же был сопряжен с громадными затруднениями, которые увеличивались еще вследствие того, что отряд этот был снабжен верблюдами в меньшей соразмерности, чем другие отряды (1500 верблюдов на 2140 человек), а воды имел при себе очень мало (до 1/2 ведра на человека). На первых же порах пришлось сделать трудный, безводный переход в 70 верст от озера Каунды к колодцу Сенек, при 37°С (а в песке 42°С) и при весьма знойном ветре. В эшелоне, при котором находился Скобелев, пришлось навьючить всех строевых лошадей.
При выступлении 20 апреля из Биш-акты Скобелев уже командовал передовым эшелоном. Во время этого марша он извещал начальника второго эшелона об особенностях пройденного пути и старался предупредить следующие обо всем, что могло облегчить их движение. Во время похода Скобелев, опередив отряд, столкнулся с караваном враждебных России кочевников и потребовал, чтобы они сдались. Враги отказались и завязался бой. Скобелев и его 10 кавалеристов сражались отважно, сам Михаил Дмитриевич получил в этом бою 7 ран пиками и шашками.
Мангышлакский и Оренбургский отряды соединились в Кунграде и под начальством генерал-майора Веревкина продолжали движение к Хиве (250 верст) по весьма пересеченной местности, перерезанной множеством каналов, заросшей камышами и кустами, покрытой пашнями, заборами и садами. Хивинцы (6000 чел.) пытались остановить отряд у Ходжейли, Мангыта и других пунктов, но безуспешно.
Михаил Дмитриевич после излечения от ран при первой же возможности возвратился в строй. 27 мая, когда отряд стоял у Чинакчика (в 8 верстах от Хивы), хивинцы атаковали верблюжий обоз. Скобелев, услышав перестрелку в тылу, быстро понял, в чем дело, двинулся с двумя сотнями скрытно, садами, в тыл хивинцам, наткнулся на большую толпу в 1000 человек, опрокинул их на подошедшую конницу, атаковал затем хивинскую пехоту, обратил и ее в бегство и возвратил отбитых неприятелем 400 верблюдов.
28 мая главные силы генерала Веревкина произвели рекогносцировку городской стены и овладели неприятельскими завалом и трехорудийной батареей, причем, ввиду раны генерала Веревкина, начальство перешло к полковнику Саранчову. Скобелев находился сначала в тылу, но затем продвинулся вперед и принял на себя войска, отходившие после рекогносцировки.
Генерал Кауфман, получив известие о готовности хивинского хана сдать крепость, уведомил начальника Оренбургско-Мангишлакского отряда, что вступит в Хиву 29-го мая и приказал не открывать огня. Однако, вследствие господствовавшего в Хиве безначалия, часть населения готовилась к отпору, что вызвало наступление Оренбургско-Мангишлакского отряда и штурм северной части стены. Скобелев с двумя ротами штурмовал Шахабатские ворота, первый пробрался во внутрь крепости и хотя был атакован неприятелем, но удержал за собою ворота и вал.
Цель похода была достигнута, несмотря на то, что один из наших отрядов, Красноводский, до Хивы не дошел. Важно было выяснить причину постигшей его неудачи. Скобелев доложил генералу Кауфману о своей готовности произвести разведку не пройденного полковником Маркозовым участка пути Змукшир – Ортакую (340 верст) и получил разрешение исполнить эту задачу, сопряженную с большим риском и опасностью, ибо у каждого колодца он мог наткнуться на озлобленного врага, не говоря уже о трудности движения. Михаил Дмитриевич, взяв с собою пять всадников, выступил из Змукшира 4 августа, 6 августа прибыл к колодцу Даудур (258 верст в 50 – 60 часов). Рыхлые пески чрезвычайно затрудняли движение. Под конец перехода пришлось вести лошадей в поводу, воды здесь не оказалось. Двигаясь далее, Скобелев к утру 7 августа свернул к кол. Нефес-кули (еще 42 версты безводного пути). Дойдя до последнего, он столкнулся с туркменами и с трудом спасся. До Ортакую оставалось еще 15 – 25 верст. Пробиваться туда не представлялось необходимости, а потому Скобелев отправился в обратный путь и возвратился к исходному пункту 11 августа, пройдя более 600 верст в 7 дней, а затем представил генералу Кауфману надлежащее донесение. За эту разведку Скобелев был награжден орденом Св. Георгия 4-й степени.
Зиму 1873 – 74 гг. он провел, в основном, в южной Франции. Здесь Михаил Дмитриевич заинтересовался междоусобной испанской войной, пробрался в расположение карлистов в Испании и был очевидцем нескольких боев. 22 февраля он был произведен в полковники, а 17 апреля назначен флигель-адъютантом с отчислением в Свиту Его Императорского Величества.
В апреле 1875 г. Михаил Дмитриевич был командирован в распоряжение туркестанского генерал-губернатора и по прибытии в Ташкент назначен начальником военной части русского посольства, отправляемого в Кашгар через Коканд, правитель которого Худояр-хан находился под русским влиянием. Однако последний своею жестокостью и корыстолюбием вызвал против себя восстание и был низложен в июле 1875 г., после чего бежал в русские пределы, в г. Ходжент. За ним двинулось и наше посольство, прикрываемое Скобелевым с 22 казаками. Благодаря его твердости и осторожности, эта команда, не пуская даже в ход оружия, без потерь довела хана до Ходжента.
В Коканде вскоре восторжествовали фанатики, руководимые вождем кипчаков Абдуррахманом-автобачи. Ханский престол занял сын Худояра Насреддин. Был также провозглашен «газават» (священная война против неверных). В начале августа кокандские отряды вторглись в русские пределы и осадили Ходжент. Скобелев был послан с двумя сотнями для очищения от неприятеля окрестностей Ташкента, а по сосредоточении к Ходженту главных сил генерала Кауфмана был назначен начальником конницы. Между тем, кокандцы сосредоточили у Махрама до 50000 чел. при 40 орудиях. Численности и лихости неприятеля, не привычного к дружному натиску, Скобелев противопоставлял сомкнутый строй и порядок в сочетании с огнем не только артиллерии, но и наездников и передовых цепей, и это давало успех. 22 августа войска генерала Кауфмана взяли Махрам.
Скобелев с частью конницы стремительно атаковал многочисленные неприятельские войска, обратил их в бегство и преследовал более 10 верст, своевременно пользуясь поддержкой ракетной батареи. Русские войска одержали блестящую победу. В ходе этой военной экспедиции проявились блестящие способности Михаила Дмитриевича как кавалерийского начальника.
Заняв 29 августа Коканд, русский отряд двинулся к Маргелану. Абдуррахман бежал, для его преследования был отряжен Скобелев с 6 сотнями казаков, ракетной батареей и 2 ротами, посаженными на арбы. Он следовал за Абдуррахманом неотступно и уничтожил его отряд. Автобачи бросил артиллерию, лошадей, оружие и только спасался бегством. Между тем был заключен с Насреддином договор, по которому Россия приобрела территорию к северу от Сыр-Дарьи, образовавшую Наманганский отдел. Однако кипчакское население ханства не хотело признать себя побежденным и готовилось к возобновлению борьбы. Абдуррахман низложил Насреддина и возвел на ханский престол Пулат-бека. Центром движения стал Андижан. Генерал-майор Троцкий с 5½ ротами, 3½ сотнями, 6 орудиями и 4 ракетными станками, двинулся из Намангана и взял Андижан штурмом 1 октября, причем Скобелев произвел блестящую атаку. За боевые отличия Михаил Дмитриевич был произведен в генерал-майоры и назначен в Свиту Е. И. Величества.
В это время в Наманганском отделе завязалась почти непрерывная малая война; вспыхнули восстания в Тюря-кургане, затем в Намангане и т. д. Скобелев быстро выдвигался против неприятеля, старался захватить противника врасплох и наносил ему поражения.
В начале января 1876 г Михаил Дмитриевич провел рекогносцировки окраины города, а 8-го вновь взял Андижаном штурмом. 10-го андижанцы изъявили покорность после того, как Абдуррахман бежал в Ассаке, а Пулат-хан в Маргелан. 18-го Скобелев двинулся к Ассаке и разбил наголову Абдуррахмана, который скитался еще несколько дней и сдался 26 января.
19 февраля Кокандское ханство было присоединено к России и образовало Ферганскую область, а 2 марта Скобелев, 32-летний генерал-майор, был назначен военным губернатором этой области и командующим в ней войсками. Кроме того, он был награжден орденом Св. Владимира 3-й степени с мечами и Св. Георгия 3-й степени, золотой саблей и золотой шпагой, украшенной бриллиантами, с надписью «за храбрость».
В целом, в Туркестане воцарился относительный мир, однако каракиргизы, населявшие хребты Алая и долину реки Кизыл-су, продолжали оказывать сопротивление русским. В связи с этим в июле и августе 1876 г. Скобелев произвел военно-научную экспедицию с разведкой алайских хребтов тремя колоннами из Уч-Кургана, Оша и Гульчи. При последней колонне находился и научный отряд, исследовавший эту страну.
16 августа все подразделения экспедиции, собравшись у Арчи-булака, двинулись к Дораут-кургану. С 31 августа начали уже являться к Скобелеву старшины с изъявлением покорности. Дойдя до границ Каратегина и оставив здесь гарнизон, Михаил Дмитриевич повернул назад, так как цель была достигнута.
СКОБЕЛЕВ НА БАЛКАНАХ
На Балканском полуострове с 1875 г. шла борьба славян против турок. В нее была вовлечена и Россия. В 1877 г. Скобелев отправляется в действующую армию, участвует в качестве добровольца в различных делах до переправы через Дунай отряда генерала Драгомирова. Здесь, приняв начальство над 4 ротами 4-й стрелковой бригады, он ударил во фланг туркам, чем принудил их к отступлению. Здесь же, ввиду отсутствия ординарцев, он сам вызвался и передал приказание генерала Драгомирова под сильным неприятельским огнем, о чем в реляции начальника отряда сказано: «не могу не засвидетельствовать о великой помощи, оказанной мне Свиты Е. В. генерал-майором Скобелевым... и о том благотворном влиянии, которое он оказывал на молодежь своим блистательным, неизменно-ясным спокойствием».
За эту переправу Скобелев был награжден орденом Св. Станислава 1-й степени с мечами. После Михаил Дмитриевич участвовал: 25 июня в разведке и занятии г. Белы; 3 июля в отражении нападения турок на Сельви, 7 июля, с войсками Габровского отряда, в занятии Шипкинского перевала. 16 июля, с тремя казачьими полками и батареей, он произвел разведку Ловчи, выяснил, что она занята 6 таборами с 6 орудиями, и докладывал о необходимости взять Ловчу ранее второго штурма Плевны. 17 Михаил Дмитриевич перешел в Богот и участвовал во второй атаке Плевны 18 июня. Произведя разведку южных подступов к неприятельской позиции, он выяснил, что стратегический ее ключ находился на правом фланге турок и что фланг этот не укреплен.
По диспозиции Скобелев должен был пресечь сообщения Плевны с Ловчей и охранять левый фланг наших войск, атаковавших расположение Османа-паши. Разрозненные атаки колонн генералов Вельяминова и князя Шаховского, общим начальником которых считался генерал барон Криденер, окончились для русских неудачей. Скобелев с частью сил дошел до 3 гребня Зеленых гор, откуда видел лагерь и резерв противника (до 20000 ч.) близ Плевны. Турки направили против него часть своих сил и старались его оттеснить. Действия «Белого генерала» с небольшим отрядом против превосходящих сил противника были образцовы и показали, к чему может быть способна кавалерия в умелых руках даже на самой неблагоприятной для ее действий местности и в целом при самых неблагоприятных условиях. Скобелев протянул бой, насколько это было необходимо, и отошел, когда держаться далее уже не было надобности. Невзирая на большие потери и тяжелое положение своего отряда, он принял меры к тому, чтобы все раненные были своевременно подобраны.
Действия его облегчили положение князя Шаховского, которому также пришлось отступать под напором турок. Скобелев сразу же достиг того, что долго не удавалось другим на полях сражений в эту кампанию: у него кавалерия, пехота и артиллерия искусно и геройски поддерживали друг друга.
22 июля Скобелеву с 5 батальонами, 19 эскадронами и сотнями при 12 орудиях, было приказано прикрыть Сельви к стороне Ловчи, связать отряды, стоявшие в Сельви и против Плевны, выяснить силы турок в Ловче. Михаил Дмитриевич произвел эту рекогносцировку с боем весьма искусно и выяснил следующее: Ловча занята 8—10 батальонами; горы, ее окружающие, суть естественные позиции, к тому же сильно укрепленные; атака с севера почти невозможна, а с востока возможна только при основательной артиллерийской подготовке; перемены в положении и значении Ловчи произошли после 16 июля, почему можно ожидать и дальнейшего ее усиления.
В конце июля и в начале августа Скобелев находился снова при главной квартире. Ввиду атак Сулеймана на Шипку и возможности движения Османа-паши к Габрову для содействия Сулейману, был выделен отряд из 4 батальонов, 12 сотен и 14 орудий под начальством Михаила Дмитриевича, который должен был прикрыть правый фланг и противодействовать Осману. Сосредоточив этот отряд 12 августа на позиции у Какрина, Скобелев произвел разведки горных проходов на Иметли, Калофер и Троян.
К 18 августа выяснилось, что на Шипке опасаться нечего; решено было взять Ловчу, а затем Плевну. Скобелев, прежде всего, укрепил позицию и улучшил бивачное расположение, ибо, хотя бы пришлось наступать, он считал необходимым быть готовым и к обороне. Для взятия Ловчи был назначен отряд генерала князя Имеретинского (22 батальона, 21 эскадрон и сотня, 88 пеших и 12 конных орудий). В состав этого отряда вошли и части, находившиеся под начальством Скобелева, которому князь Имеретинский предложил составить предположение для атаки. 19-го Скобелев представил докладную записку, в которой установил принципы, которыми следовало руководствоваться в данном случае: а) тщательное знакомство с местностью и расположением противника; б) обширная артиллерийская подготовка; в) постепенность атаки; г) содействие инженерного искусства; д) сильные резервы и экономное их расходование; ж) своевременный захват пути отступления противника, и з) освещение направлений, по которым к туркам могут подойти подкрепления. Затем был изложен порядок выполнения задачи. Записка эта справедливо признается образцом подготовительных к бою распоряжений. Естественно, автор записки играл выдающуюся роль и при самой атаке Ловчи 22 августа.
Здесь он с 10 батальонами, 56 орудиями и 3 эскадронами овладел Рыжей горой, понеся лишь небольшие потери, а затем начал спускаться в город. Князь Имеретинский подкрепил его 2 батальонами с батареей. Против турок с правого берега Осмы действовало 80 орудий, которые подготовили занятие Ловчи и атаку заречного редута. Город был занят без затруднений. Скобелев произвел рекогносцировку, подтвердившую правильность предположения направить главную атаку на правый фланг турок. Атакой 10 батальонов все силы турок были притянуты к их левому флангу, после чего Скобелев вывел из города скрытый до того времени резерв и бросился с барабанным боем и распущенными знаменами, подобно неудержимому, способному все сломить потоку, на правый фланг и обратил турок в бегство.
После плевненских неудач была одержана блестящая победа под Ловчей, причем Скобелев проявил свой выдающийся талант в бою против неприятеля, хорошо вооруженного и стойкого. За отличие в делах против турок, главным образом за сражение при Ловче, Скобелев был произведен в генерал-лейтенанты.
В конце августа, с прибытием подкреплений, решено было провести третий штурм Плевненского укрепленного лагеря, для чего было назначено 107 батальонов и 90 эскадронов и сотен, или 82000 штыков и 11000 сабель при 444 орудиях.
Войска правого фланга, румынская пехота и 6 русских батальонов штурмовали Гривицкий редут № 1 на наименее важном левом фланге турок. Редут этот был взят только благодаря участию наших войск. В центре, за которым находился «главный резерв» (9 батальонов), было произведено 6 атак по полкам, эти атаки были отбиты с потерею 4500 человек. Всего атаковало 18 и оставалось еще 17 батальонов; из числа последних 14 получили особые назначения. С наступлением сумерек было решено прекратить бой.
На левом фланге русских войск Михаил Дмитриевич, поддержанный войсками князя Имеретинского, с 16 батальонами овладел названными его именем (Скобелевскими) редутами №№ 1 и 2, причем эти батальоны сильно расстроились. Развивать успех было не с чем. Осман, уже готовившийся отступить, видя, что 4/5 наших сил бездействуют и Скобелева не поддерживают, охватил его превосходными силами с обоих флангов и подверг расстрелу. Скобелев потерял 6000 человек, отразил четыре контратаки турок и отступил в достаточном порядке. Штурм окончился полною неудачею. Причины неудачи коренились в неправильной организации управления союзным отрядом, в личных свойствах двух главных начальников этого отряда, в их погрешностях и следствиях, отсюда проистекавших. Военный талант «Белого генерала» выказался в этом сражении во всем блеске: войска, ему вверенные, делают несравненно больше, чем на других участках, а в особенности пехота, направляемая им лично и его доблестными сподвижниками, совершает такие дела, которые считались бы невозможными, если бы не произошли в действительности.
Во время осады Плевны Скобелев стоял во главе Плевно-Ловчинского отряда и ІV участка на той же местности, на которой он действовал при 3-ей атаке города. Он не сочувствовал идее блокады, которая надолго затягивала решение вопроса о Плевне, затормозившей наши военные действия. По его мнению, каждый день отсрочки много стоил армии и особенно государству.
Скобелеву было поручено командование 16-ю пехотною дивизией. У него все войска проникаются истинным воинским духом, все роды оружия сплачиваются в одно целое, а специальные роды службы исполняют свои обязанности образцово или, в худшем случае, более успешно, чем на других участках. В среде младших начальников оживает дух инициативы, солдат «понимает свой маневр» и гордится именем «скобелевца».
28 ноября Осман-паша сделал попытку прорваться и атаковал гренадеров. Происшедшее сражение окончилось сдачей армии Османа. После падения Плевны великий князь главнокомандующий решил перейти зимой через Балканы и наступать к Царьграду (старинное русское название Константинополя, затем Стамбула).
Дивизия Скобелева была направлена на присоединение к отряду генерала Радецкого, который был усилен до 45000 и имел против себя 35000 турок Весселя-паши. Генерал Радецкий оставил на Шипкинской позиции против фронта турок 15½ батальонов с артиллерией, а в то же время направил: а) правую колонну Скобелева (15 батальонов, 7 дружин, 17 эскадронов и сотен и 14 орудий) от Топлиша через Иметлийский перевал в обход левого фланга турок и б) левую колонну князя Святополк-Мирского (25 батальонов, 1 дружина, 4 сотни и 24 орудия) через Травну, Гюсово и Маглиш в обход правого фланга главных сил Весселя-паши, находившихся в укрепленных лагерях близ дд. Шипки и Шейнова. 28-го все три части отряда генерала Радецкого атаковали неприятеля, и вся армия Весселя-паши сдалась (30000 человек при 103 орудиях). Одержана была блестящая победа. Скобелев играл при этом выдающуюся роль: ему сдался Вессель-паша.
После перехода через Балканы Михаил Дмитриевич был назначен начальником авангарда армии и двинулся через Адрианополь к окрестностям Константинополя. В начале этого марша, 5 января, он стянул авангард к Трнову, сделав в 40 часов 82 версты. По прекращении военных действий 1 мая он был назначен начальником левого отряда армии, а затем находился в составе армии при расположении ее в пределах Турции, постепенном очищении территории самой Турции, а равно и вновь созданной Россиею Болгарии.
6 января 1878 г. Скобелев был пожалован золотой шпагой с бриллиантами, с надписью «за переход через Балканы». Еще 7 июля 1878 г. он был назначен временно командующим 4-м корпусом, 22 августа зачислен в списки 64-го пехотного Казанского Е. И. В. Великого Князя Михаила Николаевича полка, а 30 августа назначен генерал-адъютантом к Его Императорскому Величеству.
ВЗЯТИЕ ГЕОК-ТЕПЕ
Затем следует его назначение начальником экспедиции против текинцев. Это были природные воины. Одним из главных их средств к жизни были аламаны, т. е. грабежи. Терпеть таких соседей было невозможно. Однако русские экспедиции, до 1879 г. включительно, были неудачны. Для проведения успешной военной экспедиции нужно было пройти с войсками по пустыне, лишенной растительности и воды, малопригодной даже для жизни туркмен, при жарком климате и прочих тяжелых условиях. По путям Туркмении могли двигаться только верблюжьи караваны и войска с верблюжьими обозами, полагая не менее одного верблюда на каждого человека.
Михаил Дмитриевич Скобелев составил план, который был утвержден и должен быть признан образцовым. Целью его было нанести решительный удар текинцам, при этом должен был быть соблюден ряд условий. Необходимо было сосредоточить большое количество запасов, пользоваться всеми возможными способами и средствами, даваемыми искусством и наукой, по мере накопления всего необходимого подаваться вперед и, когда все будет готово, решительным боем покончить с текинцами.
Со своей стороны, текинцы, узнав о назначении Скобелева, широко известного в Средней Азии еще со времени его блестящих побед во время взятия Хивы, в апреле 1880 г. решили укрепиться в крепость Денгиль-Тепе (Геок-Тепе) и ограничиться отчаянной защитой только одного этого пункта.
Скобелев, или как его называли коренные жители Туркестана, «Ак-паша», т.е. «Белый военачальник, генерал», приехал в Чекишляр 7 мая и, прежде всего, приказал отвести часть войск на Кавказ, чтобы уменьшить число ртов и ускорить накопление запасов. Началась невообразимо трудная работа. Приходилось перевезти 2000000 пудов разных запасов. Устраивались две линии подвоза, при этом по одной из них проводилась железная дорога. Решено было приобрести 16000 верблюдов для перевозки всего необходимого для 11000 чел. с 3000 лошадей и 97 орудиями.
10 мая Скобелев занял Бами и начал устраивать в этом пункте прочное основание действий, для чего в течение пяти месяцев перевозилось сюда 800000 пудов разных запасов, собиралась жатва на текинских пашнях, возводились укрепления. В начале июля «Ак-паша» с 655 чел. при 10 орудиях и 8 ракетных станках производит разведку, подходит на две версты к Денгиль-Тепе и обстреливает крепость. Этим он производит сильное впечатление на текинцев, а главное поднимает дух вверенных ему войск, чем обеспечивает успех операции. Из Бами необходимые запасы перевозятся в укрепление Самурское (12 верст от Денгиль-Тепе). К 20 декабря здесь сосредоточены 7100 чел. и запасы на 8000 чел. до начала марта 1881 г. Не ограничиваясь этим, Скобелев посылает в Персию полковника Гродекова, который заготовляет 146000 пудов необходимых запасов на персидской территории, всего в одном лишь переходе от Денгиль-Тепе. Эта боковая база и обеспечила довольствие войск после взятия крепости.
15 декабря прибыл в Самурское отряд полковника Куропаткина из 884 человек с 900 верблюдами. Вскоре после того начинается ведение подступов и постепенное приближение к крепости, а войска готовятся к штурму.
В Геок-Тепе было 45000 чел., из них защитников 20000 – 25000. Они имели 5000 ружей, множество пистолетов, 1 орудие и 2 артиллерийские установки малого калибра. Текинцы производили вылазки, преимущественно ночью. Пользуясь превосходством сил и храбростью джигитов, они наносили русским немалый урон. Скобелев сумел воодушевить своих воинов. «Вперед, вперед и вперед. С нами Бог! Осада ни в каком случае не будет снята, штурмы будут повторяться до последней крайности. Отступления же из-под Геок-тепе ни в каком случае не будет». Войска прониклись готовностью исполнить волю своего вождя во что бы то ни стало.
6 января 1881 г. на оконечности 2-й параллели, в 200 саженях от угла крепости, была устроена брешь-батарея, вооруженная 8 января 12 орудиями. К полуночи 10-11 января минная галерея подошла под ров в 2-х саженях ниже горизонта, а в ночь на 12 произведена забивка минных камор. К 12 января «Ак-паша» сосредоточил 4788 пехотинцев, 1043 кавалеристов и 1068 артиллеристов, а всего 6899 человек при 58 пушках, 5 картечницах и 16 мортирах. Перед штурмом должен был быть произведен взрыв мины с целью обвала, а 22 орудия должны были расширить пробитую артиллерией брешь и, если возможно, пробить другую.
Для штурма назначались три колонны: а) полковника Куропаткина (11½ роты, 1 команда, 6 орудий, 2 ракетных станка и 1 гелиографный) – она должна овладеть обвалом от взрыва мины, прочно на нем утвердиться и укрепиться в юго-восточном углу крепости; б) полковника Козелкова (8¼ роты, 2 команды, 3 орудия, 2 ракетных станка и 1 гелиографный) – должна овладеть артиллерийскою брешью и прочно на ней утвердиться. 1 и 2 колонны (производящие главную атаку) должны войти в связь между собою; в) подполковника Гайдарова (4½ роты, 2 команды, 1½ сотни, 4 орудия, 5 ракетных станков и 1 гелиографный) – должна была содействовать двум первым колоннам.
Штурм состоялся 12 января 1881 г. В 11 часов 20 минут дня был произведен взрыв мины. Последовал глухой подземный удар, задрожала почва и огромный столб земли и кусков стены высоко поднялся над землею и медленно упал, засыпав ближайшие окопы. Восточная стена упала. Взрыв еще не успел улечься, как части колонны полковника Куропаткина вышли из-за плотины и бросились на обвал с криком «ура». Колонна полковника Козелкова была поддержана батальоном из резерва и овладела брешью. Другой батальон из резерва составил связь между этими двумя колоннами. Скобелев располагал еще резервом из 13 рот, 5 эскадронов и сотен и 18 орудий. Он своевременно выдвинул на смену штурмовавших 8 рот. На обвале было поставлено 4 орудия. Подполковник Гайдаров, овладев участком западной стены, двинулся на север и вошел в связь с полковником Куропаткиным. Войска теснили неприятеля, который оказывал отчаянное сопротивление. Долго в крепости кипел ожесточенный бой, но искусство русских командиров и храбрость солдат сломили текинцев, обратившихся в бегство через северные проходы. Наши войска преследовали отступавшего врага частью огнем, частью следуя за ним по пятам.
Вскоре после взятия Денгиль-Тепе были высланы Скобелевым отряды под начальством полковника Куропаткина. Один из них занял Асхабад, а другой прошел более чем на 100 верст на север от Геок-Тепе, обезоруживая население, возвращая его в оазис и распространяя воззвания с целью скорейшего умиротворения края.
Ахалтекинская экспедиция 1880-1881 гг. представляет собой первокласный образец военного искусства, начиная с кропотливой, систематической подготовки и кончая решительным, все потрясающим ударом. Это показывает, что Скобелев обладал необыкновенным даром, присущим лишь немногим вождям, умением командовать и побеждать.
14 января Михаил Дмитриевич был произведен в генералы от инфантерии, а 19 января награжден орденом Св. Георгия 2-й степени. 27 апреля он выехал из Красноводска обратно к 4-му корпусу, в г. Минск.
По временам Скобелев ездил в свои имения, главным образом в с. Спасское Рязанской губернии и даже заявлял о желании серьезно заняться хозяйством. Он очень хорошо относился к крестьянам, которые называли его не иначе, как «наш богатырь» и «батько». Особенно он любил детей, обучавшихся в школах, видя в них будущих защитников России.
Во время ахалтекинской экспедиции полководец пережил страшное горе: его мать убил человек, которого он облагодетельствовал. Затем последовал другой удар: мученическая кончина Императора Александра II. Скобелев не был счастлив и в семейной жизни. Он был женат на княжне Марии Николаевне Гагариной, но супруги вскоре расстались, а затем и официально развелись.
Михаил Дмитриевич Скобелев был настоящий патриот, бесстрашный русский воин, который всегда рвался вперед, чтобы служить Государю и России так, как он умел. Он не берег своего здоровья и таким образом сокращал свою жизнь. Скончался М. Д. Скобелев в Москве 25 июня 1882 г.