В начале эпохи царствования Петра I у России были выходы к четырем морям: Белому, Баренцеву, Азовскому и Каспийскому. Но государь активно искал дорогу в Индию и Китай. Россия виделась Петру морской державой, способной торговать со всем миром. Нужны были современные торговые суда, а для их защиты боевые корабли. И, конечно же, требовались грамотные и опытные кораблестроители, капитаны и штурманы.
Царь Петр был дальновиден. Еще не была начата военная операция по выходу к побережью Финского залива – Северная война, но уже действовала в Москве в Сухаревкой башне «навигацкая» школа, кузница кадров флота и армии. Именно ученики этой школы стали впоследствии адмиралами, генералами, капитанами, штурманами, географами, учеными и исследователями. Они воевали, участвовали в экспедициях, открывали новые моря и земли, прокладывали морские и сухопутные торговые пути.
После того, как Петр «прорубил окно» в Европу, появилась возможность воспользоваться крайне выгодным геополитическим положением России, располагавшейся между Европой и Азией. После заключения 30 августа 1721 года Ништадского мирного договора, по которому Россия получала территории по берегам Финского и Рижского заливов, появилась возможность выходить в Балтийское и Северное моря, а следовательно – в Атлантический океан.
Царь Петр планировал найти торговый путь в Индию через Северный Ледовитый океан и Каспийское море. Путь по арктическим морям должен был проходить вдоль границ России, что безопасно для торговых потоков. Кроме того, к пристаням по сибирским рекам было бы удобно доставлять товары из всех регионов страны. Это был грандиозный план, но со многими вопросами. Во-первых, существует ли пресловутый северный путь, и если да, то как долго он закрыт льдами? Во-вторых, есть ли пролив между Азией и Северо-Западной частью Америки? В-третьих, можно ли проложить морской путь от Чукотки до Индии?
Вопросы эти царь Петр настойчиво решал. Уже в 1712 году в районе Новосибирских островов работала экспедиция Вагина и Пермякова. В 1725 году для поиска пролива между Азией и Америкой и для отыскания Аляски была снаряжена экспедиция Беринга и Чирикова. Особенно императора интересовал торговый путь в Азию через Каспий. Вот как российская общественность оценивала этот план царя Петра спустя 150 лет. В газете «Голос» № 147 от 29 мая 1879 года была опубликована передовая статья «Возобновление старого пути в Индию», в которой говорилось следующее: «Нельзя не удивляться изумительной чуткости и глубине понимания русских интересов в Петре Великом. В то время, когда во всей Европе никто не думал о возобновлении пути в Индию через Кавказский перешеек, гениальный изобретатель охватил могучим своим умом всю общность торговых интересов в Прикаспийском крае. Экспедиция Бухгольца в китайский Туркестан и Бековича-Черкасского в Хиву с поручением повернуть, если возможно, Аму-Дарью в Каспийское море, ясно указывает на точный план торговой эксплуатации всей Средней Азии чрез Каспийское море и Волгу, которую великий «саардамский плотник» соединял с Черным, Балтийским и Белым морями».
В 1722–1723 годах, в период Персидского похода, становится ясно, что речной путь из Каспийского моря в Индию маловероятен. Петр I принимает решение направлять корабли к богатым странам Азии через Атлантику. Идея была верной, но существовала одна сложность: корабли того времени технически не способны были преодолевать такие расстояния. Эту проблему нужно было решать. В то же время Петру из-за границы пришла информация о том, что шведы пытались наладить связь с соотечественниками – пиратами, промышлявшими грабежами у острова Мадагаскар, с их помощью захватить остров, сделать его базой для своих кораблей. План северных соседей России не удался. В свою очередь Петр решил воспользоваться ситуацией и в 1723 году направил свою эскадру на Мадагаскар, где предполагалось предложить владетелю острова протекцию России, и – по его желанию – привезти его на жительство в империю. Вторым этапом экспедиции был поход в Ост-Индию, где нужно было постараться склонить «Великого могола» к налаживанию торговых связей с Россией.
Подготовка экспедиции велась в строгом секрете. Европейские резиденты докладывали своим правительствам, что русские корабли готовятся к походу, но не знали куда. В декабре 1723 года российская эскадра под руководством вице-адмирала Вильстера, вышла из Ревеля в море. При первом же шквальном ветре на одном из кораблей началась сильная течь, заставившая экспедицию вернуться. Пока шли ремонтные работы, планы императора изменились. Вероятно, им были получены новые данные о положении дел на Мадагаскаре. Но Петр не собирался бездействовать, он решил установить прямые торговые отношения с Испанией и Францией. Пора было начинать показывать себя в Европе.
Император приказал готовить Испанскую экспедицию. После изучения им донесений торгового советника России в Кадисе (Испания) и консула в Бордо, принимается решение: «1-е: послать три корабля, а именно «Страфорд», да два из голландских фрегатов; на них товаров казенных и купеческих; 2-е: чтоб с товарами несколько хозяев отправить, для обучения сего торгу».
В начале 1725 года определены и корабли для похода. Командовать линейным кораблем «Девоншир» будет капитан Кошелев – человек опытный. Фрегат «Кондаливде» пойдет под командой капитан-лейтенанта Фрема, а «Амстердам-Галея» – капитан-лейтенанта Киселева. Был поставлен и срок подготовки – до 1 апреля. Однако, перед самым началом экспедиции император Петр Великий ушел из жизни. Его сменила на троне императрица Екатерина I. Она не стала отменять задуманное Петром, более того, своим указом назначила руководителем экспедиции «от флота шкипера Ивана Михайлова» и приказала передать ему инструкции, которые следовало исполнять по ходу плавания. 11 мая 1725 года корабли вышли из Ревельской гавани на рейд. Так началась первая дальняя русская океанская экспедиция в составе группы кораблей. В Извлечениях из журналов Адмиралтейств-коллегии за 1725 год, где раскрыты секретные инструкции по экспедиции, есть запись от 21 апреля 1725 года (№ 1714): «В Ревель к командующему флагману и капитану Кошелеву послать указы, велеть на назначенных в испанскую компанию кораблях и фрегатах флаги и гюйсы и вымпелы иметь на каждом в запас...».
В связи с этим можно предположить, что «шкипер Иван Михайлов» (этого имени в списках капитанов российского флота на тот период не было) – это псевдоним капитана Кошелева, взятый им по приказу начальства для сохранения секретности экспедиции.
Но кто же он, капитан Кошелев? К какому роду принадлежит? Где родился? В одном из именных указов по результатам Испанской экспедиции он назван Иваном Кошелевым. Изучение рода Кошелевых за период с конца XVII по начало XVIII века показало, что руководил первой русской океанской экспедицией рязанский дворянин Иван Михайлович Кошелев, 1683 года рождения. Иван Михайлович относится к рязанскому дворянскому роду, происходившему от Василия Кошелева, жившего в конце XV века, и его сына Александра Васильевича Кошеля. Многочисленный род Кошелевых, имевший пять ветвей, проживал практически в одной местности, в сельце Игнатьевское (Кошелево) Перевицкого стана Рязанского уезда. И в настоящее время это село существует. Расположено оно в нескольких километрах от границы Луховицкого района Московской области с Рязанской областью. В купчей от 12 марта 1728 года капитан флота Кошелев Иван Михайлович с 1706 года значится владельцем имения, унаследованного от матери, Ирины Ефстифеевны Чеботаевой, в сельце Васильево, Понисского стана, Рязанского уезда. Несмотря на то, что такого села в настоящее время на карте Рязанской области нет, удалось выяснить, что сейчас оно называется селом Бортники и расположено недалеко от районного центра Рыбное, в полукилометре от границы с Зарайским районом Московской области. Долгое время Ивана Михайловича путали с двумя его троюродными братьями Иваном Большим и Иваном Меньшим Борисовичами.
У Ивана Михайловича Кошелева из детей была только дочь – Мария Ивановна. Замуж она вышла уже после смерти отца за рязанца, премьер-майора Михаила Борисовича Неронова, владевшего имением в селе Киструс, Старорязанского стана. У них родилось пятеро детей, четверо из которых умерло в малолетстве. Внучка капитана Кошелева, Варвара Михайловна, вышла замуж за Александра Михайловича Межакова, впоследствии богатого помещика и конезаводчика. Сын ее, Павел Александрович, был образованным человеком, дважды избирался вологодским губернским предводителем дворянства. Был знаком и дружен с выдающимися поэтами Г. Р. Державиным, К. Н. Батюшковым, Н. И. Гнедичем, П. А. Вяземским. Зятем Павла Александровича Межакова был философ, исследователь и путешественник Николай Яковлевич Данилевский. Родной брат-близнец Ивана Михайловича – Родион Михайлович служил при дворе, был первым в России шталмейстером, генерал-поручиком. Он породнился через сыновей и дочерей с наиболее аристократическими семействами России: Волконскими, Римскими-Корсаковыми, Голициными, Хилковыми, Толстыми, Щербатовыми, Кочубеями, Васильчиковыми, Черкасскими, Потемкиными, Горчаковыми, Арсеньевыми.